Неточные совпадения
— Да, мошенник
какой-то! Он и векселя тоже скупает. Промышленник. Да черт с ним! Я ведь на что злюсь-то, понимаешь ты это? На рутину их дряхлую, пошлейшую, закорузлую злюсь… А тут,
в одном этом деле, целый новый путь открыть можно. По одним психологическим только данным можно показать, как на истинный след попадать должно. «У нас есть, дескать, факты!» Да ведь факты не всё; по крайней
мере половина дела
в том, как с фактами обращаться умеешь!
Глаза его смотрели как-то не
в меру пристально и с
какой-то совсем даже ненужной и излишней решимостью.
Прежде был принят
в здешних государственных кассах, между прочим
в банке,
какой-то тоже неотпираемый замок; по крайней
мере он долго слыл таким.
— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, — напомнил следователь, как бы, видимо, желая победить исступленного своим спокойствием. — Прежде чем будем продолжать допрос, я бы желал, если вы только согласитесь ответить, слышать от вас подтверждение того факта, что, кажется, вы не любили покойного Федора Павловича, были с ним
в какой-то постоянной ссоре… Здесь, по крайней
мере, четверть часа назад, вы, кажется, изволили произнести, что даже хотели убить его: «Не убил, — воскликнули вы, — но хотел убить!»
И по
мере того, как звуки тускнели,
в грудь мальчика вливалось ощущение
какой-то щекочущей истомы.
Но когда, по временам, даже и
в нем поднимался
какой-то тусклый голос, который бормотал, что все-таки разрешение семейного спора самоубийством — вещь по малой
мере подозрительная, тогда он выводил на сцену целую свиту готовых афоризмов, вроде «Бог непокорных детей наказывает», «гордым Бог противится» и проч. — и успокоивался.
То он воображает себе, что стоит перед рядами и говорит: «Messieurs! вы видите эти твердыни? хотите, я сам поведу вас на них?» — и этою речью приводит всех
в восторг; то мнит, что задает
какой-то чудовищный обед и, по окончании, принимает от благодарных гостей обязательство
в том, что они никогда ничего против него злоумышлять не будут; то представляется ему, что он, истощив все кроткие
меры, влетает во главе эскадрона
в залу…
В университетах наших очень плохо учат, но там есть
какой-то научный запах; там человек, по крайней
мере, может усвоить некоторые приемы, как потом образовать самого себя; но у нас и того не было.
До слуха моего долетали:"ecrevisses a la bordelaise", [раки по-бордоски.] «да перчику, перчику чтобы
в меру», «дупеля есть?», «земляники, братец, оглох, что ли?», «на первый раз три крюшона…» Но на меня нашел
какой-то необыкновенный стих: я вдруг вздумал рассчитывать.
— Разумеется. Да знаешь ли что? Я позабыл к тебе написать. Кажется, он знаком с семейством твоей Полины; по крайней
мере он мне сказывал, что года два тому назад,
в Париже, познакомился с
какой-то русской барыней, также Лидиной, и ездил часто к ней
в дом. Тогда он был еще женат.
Легко идется по земле тому, кто полной
мерой платит за содеянное. Вот уже и шоссе, по которому когда-то так легко шагал
какой-то Саша Погодин, — чуть ли не с улыбкой попирает его незримые отроческие следы крепко шагающий Сашка Жегулев, и
в темной дали упоенно и радостно прозревает светящийся знак смерти. Идет
в темноту, легкий и быстрый: лица его лучше не видеть и сердца его лучше не касаться, но тверда молодая поступь, и гордо держится на плечах полумертвая голова.
— Слушайте! — обратился я к нему, — у меня
в кухне поселился
какой-то незнакомец… скажите, могу ли я, по крайней
мере, запретить ему играть на гармонике? Я не выношу этого инструмента.
После пилы дело дошло до краденой лошади, до мешков с овсом, до
какой-то полоски огорода на селищах, до какого-то мертвого тела. И такие страшные вещи наговорили себе оба мужика, что ежели бы сотая доля того,
в чем они попрекали себя, была правда, их бы следовало обоих, по закону, тотчас же
в Сибирь сослать, по крайней
мере, на поселенье.
Он замолчал. Фигура молодой женщины мелькнула около избушки и скрылась
в другом конце огорода. Через некоторое время оттуда донесся мотив
какой-то песни. Маруся пела про себя, как будто забыв о нашем присутствии. Песня то жужжала, как веретено
в тихий вечер, то вдруг плакала отголосками
какой-то рвущей боли… Так мне, по крайней
мере, казалось
в ту минуту.
У домов, как у людей, есть своя репутация. Есть дома, где, по общему мнению, нечисто, то есть, где замечают те или другие проявления
какой-то нечистой или по крайней
мере непонятной силы. Спириты старались много сделать, для разъяснения этого рода явлений, но так как теории их не пользуются большим доверием, то дело с страшными домами остается
в прежнем положении.
Для их же собственной пользы и выгоды денежный выкуп за душевой надел заменили им личной работой, — не желают: «мы-де ноне вольные и баршшыны не хотим!» Мы все объясняем им, что тут никакой барщины нет, что это не барщина, а замена выкупа личным трудом
в пользу помещика, которому нужно же выкуп вносить, что это только так, пока — временная
мера, для их же выгоды, — а они свое несут: «Баршшына да баршшына!» И вот, как говорится, inde iraе [Отсюда гнев (лат.).], отсюда и вся история… «Положения» не понимают, толкуют его по-своему, самопроизвольно; ни мне, ни полковнику, ни г-ну исправнику не верят, даже попу не верят; говорят: помещики и начальство настоящую волю спрятали, а прочитали им подложную волю, без
какой-то золотой строчки, что настоящая воля должна быть за золотой строчкой…
Но бухта была закрытая, большая и глубокая, и отстаиваться
в ней было безопасно. По крайней
мере, Степан Ильич был
в отличном расположении духа и, играя с доктором
в кают-компании
в шахматы, мурлыкал себе под нос
какой-то мотив. Старший офицер, правда, часто выходил наверх смотреть, как канаты, но скоро возвращался вниз успокоенный: цепи держали «Коршун» хорошо на якорях. Не тревожился и капитан, хотя тоже частенько показывался на мостике.
А что Толстой переживал
в душе за время своего сидения
в Ясной Поляне, это мы имеем возможность узнать только теперь, когда нам, по крайней
мере,
в некоторой степени стали доступны его дневники и интимные строки из писем к друзьям. Мучительно читать их. Это
какой-то сплошной вопль отчаяния человека, который задыхается от отсутствия воздуха, бьется о стены своей тюрьмы и не может вырваться на свежий воздух.
Вступив на новый жизненный путь, связав на всю жизнь, как ей по крайней
мере казалось, свою судьбу с избранным ею человеком, она зажила какою-то двойною жизнью. Ум ее лихорадочно работал, нервная система, доведенная до высшего напряжения, как бы закалилась; неведомая доселе страсть охватила все ее существо, а между тем,
в душе царил
какой-то страшный покой.
Первая, кто встретила его, была Татьяна Борисовна. Она, видимо, поджидала его и поздоровалась без малейшего смущения. Он казался смущеннее, чем она, и с усилием заставил себя взглянуть ей
в глаза. Эти глаза смеялись, и вся она дышала
какой-то особой свежестью и еще большей привлекательной красотой. Так, по крайней
мере, показалось ему.
Она повела головой так странно, что он усмехнулся. Тем временем он продолжал ее рассматривать, насколько это можно было на таком близком расстоянии. Во второй раз ему стало ее жаль, и смеяться он над ней не мог; но и серьезно с ней беседовать тоже затруднялся. Его трогала ее искренность,
какой-то внутренний огонек, цельность…
В себе самом ничего этого он не чувствовал, по крайней
мере,
в ту минуту.
Такая враждебность «к титулованным»
в Антиповне имела свои причины: единственный жилец, который прожил у нее довольно долго и уехал, не заплатив значительную, по крайней
мере для нее, сумму, был
какой-то захудалый князь.
Ее, кроме того, тяготило — она сама не знала почему — возникновение
в ней, после слов покойной подруги, подозрение против Кржижановского, к которому, как мы знаем, княжна питала род восторженного обожания. Когда он оправдался, оправдался совершенно, — так, по крайней
мере, решила княжна, — точно
какой-то камень свалился с ее сердца. Она могла снова прямо смотреть на него, спокойно, с удовольствием слушать его, не стараясь найти
в его лице следы смущения, а
в его тоне неискренние, фальшивые ноты.
Как жалко! Степа пишет, что его задержало что-то… на
какой-то съезд отправился
в Бельгию. Раньше февраля не будет. «А то, прибавляет, не лучше ли уж к весне, чем
в распутицу отправляться
в деревенские края». Вот я бы его познакомила с Домбровичем. Он, правда, не
в таком вкусе, но им бы, по крайней
мере, не было скучно у меня.